В песнях Виктора Попова ее величество русская поэзия занимает особое место, и отношение к ней у «Рыжего Пьеро» (так  Виктора  называют в московской поэтической  среде)  чуткое, бережное, вдохновенное. Сам он стихов не пишет, но обладает особым даром слышать и передавать музыку высокой поэзии. Я каждую песню стараюсь превратить в мини-спектакль. И в поэзии мне интересны вещи «театральные»: диалоги, монологи. Мне важно «прожить» их, перевоплощаясь в героя. Авторскую песню и театр роднит способность вести со зрителем доверительный разговор, подводить к философскому осмыслению действительности. Но сегодня многие пытаются спрятаться за внешнюю, вещественную стороны жизни, так называемой «гламур», поэтому моя аудитория не может быть слишком обширной. Да я и не люблю концертов «на стадионах»: в камерном зале легче создать атмосферу душевной близости со зрителем.

Виктор  считает,  что  бардовская  поэзия  не  то, что  находится  в  упадке, но  даже  наоборот  - переживает  взлёт,  который  не так заметен публике, как  в  шестидесятых.  Происходит  это  потому,  что  тогда  поэзия  волновала  толпы,  а  сейчас – небольшое  число  интеллектуалов.  Бардовская   песня  тоже  не  умирает,  просто  становится  другой,  с  новой  эстетикой,  непохожей  на «шестидесятническую».

Другой стала, в первую очередь, поэзия - более рефлексирующей, что ли... В ней больше пессимизма, «чернухи», но больше и самоиронии, иногда - ёрничества. И если мы в своё время оставались как бы «в тени вершин», то для следующего поколения этих вершин, вроде бы, и не существует: они пишут «с белого листа», тем и интересны. И это, заметьте, не от дикости или безграмотности  (среди бардовской  молодёжи,  кстати,  удивительно  много  филологов),  а  от острого желания выразить собственное мировоззрение. Другими стали музыкальные ритмы: бардовская песня граничит с бард-роком, фолд-роком. В общем, в следующем поколении бардов множество достойных внимания имён, и говорить можно скорее о «ренессансе».

РИЖСКИЙ  КОНЦЕРТ